Супруга Виктора Мая обратилась за помощью к Президенту РК

В начале декабря на имя президента РК из Усть-Каменогорска было отправлено письмо с просьбой о помощи, передает корреспондент Устинка LIVE. Автором обращения выступила Людмила Май, супруга арестованного, а после и осужденного по ряду громких обвинений государственного служащего, отдавшего служению государству четверть века своей жизни.

УДОвлетворению не подлежит?

В обращении к главе государства женщина просит "содействия в принятии законного решения по условно-досрочному освобождению Виктора Май и назначении проверки по его уголовному делу на предмет кассационного протеста на незаконный приговор суда". Выясняется, что осужденный в 2017 году экс-заместитель начальника УГД по г. Усть-Каменогорску Виктор Май уже дважды подавал на УДО, однако суд каждый раз отклонял его прошение с формулировкой "по причине непогашения ущерба", которой, как минимум, дважды сам же и пренебрег. Причем в рамках одного уголовного дела.

Нелицеприятный момент для нашей судебной системы заключается в том, что при аналогичном прошении и схожих же обстоятельствах на свободу по УДО были отправлены два фигуранта уголовного процесса, в рамках которого Май и получил свой срок. Одного отпустили по причине инвалидности, другую ввиду достижения пенсионного возраста — 58 лет. Оба не погасили ущерб государству, определенный судом, но коллегию по уголовным делам это не смутило. Зато почему-то смущает достигший пенсионного возраста (63 года), имеющий тяжелые заболевания и частично погасивший ущерб Виктор Май, который в местах заключения также, как и вышеуказанные лица, не нарушает режим, по мере возможности выполняет все требования, возложенные на него судом.

Председатель Верховного Суда не раз докладывал мне, что судьи при одинаковых условиях нередко выносят разные решения. Таких сомнительных случаев допускать нельзя. Это вызывает негативную реакцию в обществе, распространяется информация, что все суды коррумпированы. Для обеспечения единообразия судебной практики необходимо шире и оперативнее использовать возможности нормативных постановлений Верховного Суда и Обзора судебной практики, - сказал на совещании по вопросам модернизации судебной системы в февраля прошлого года Касым-Жомарт Токаев.

Возникает вопрос, для кого вообще глава государства все это говорит? Налицо либо предвзятое, а значит злонамеренное, отношение к отдельно взятому человеку, в вине которого и без того сомневается довольно много людей, либо просто пренебрежение принципами отправления правосудия.

Тёмная тема

Вообще в этом деле и без того довольно много белых пятен, которые не прикрыть никакой законодательной заплаткой.

Начало эта история берет еще в 2015 году, но известна буквально каждому, кто хоть немного следил за информационной повесткой с 2017 года. Громкое дело, когда буквально каждое СМИ трубило о судебном процессе над ОПГ, манипулировавшей ценами на уголь, попирающей моральные принципы, и наживающейся на черном обнале, едва ли не пачками штампуя лжепредприятия, обсуждалось на рабочих местах, в социальных сетях, вероятнее всего, даже бабушками на лавочках. Не заметить его было попросту невозможно, ведь речь шла о топливе, которое в преддверии каждой зимы идет нарасхват и часто по завышенным ценам.

А дело было так. В 2015 году начальника одного из отделов Управления государственных доходов по г. Усть-Каменогорску задержали по подозрению в регистрации через подставных лиц псевдопредприятий, уводящих от налогов контрагентов. Есть такой род теневой деятельности, с помощью которого фирмы, фактически не занимающиеся ничем кроме как проводкой через свои счета крупных сумм денег, возвращают обратившимся к ним предпринимателям НДС. Проще говоря, обналичивают деньги и за определенный процент возвращают своим лжепартнерам. Так вот, фискала поместили в СИЗО, а спустя время он показал следствию, что заниматься незаконной деятельностью его заставил на тот момент заместитель начальника УГД по г. Усть-Каменогорску Виктор Май. С этого и началась публичная часть судебных процессов, которую освещали все без исключения СМИ региона, а также основные республиканские издания. Госслужащему вменяли организацию нелегальных процессов, благодаря которым государство не досчиталось более четырех миллиардов тенге, а также махинации с перепродажей каменного угля с разреза Каражыра.

Тогда же все и узнали, что именно "угольная тема" стала камнем преткновения во всем этом деле. Как выяснилось, кто-то умный и смекалистый решил, что алгоритм торговли антрацитовым топливом слишком прост и незатейлив, а цепочка "официальный брокер угольного разреза-контрагент-население" нуждается в доработке. Таким образом в простой связке между брокером и прежними его контрагентами-реализаторами начали появляться посредники, или по-простому "фирмы-прокладки", которые сами ничего не производили, но на бумагах получали уголь, который дальше передавали по завышенной цене. Попав в цепочку, они получали возможность прогонять через себя и товар и деньги, а маржу обналичивать и возвращать истинным владельцам хитроумного плана. Конечно, без влиятельных лиц подобное провернуть было бы нереально, и таковых нашли. Или назначили, кому как больше приятнее по душе и мнению.

Рядом с экс-налоговиком, которого изначально обвинили едва ли не в том, что он руководит всем процессом и, конечно, пользуясь служебным положением, прикрывает ОПГ, на скамью подсудимых посадили еще семерых фигурантов. Эти, по мнению следствия, так или иначе были связаны с обнальщиками и "угольной схемой", правда самих контрагентов-трейдеров следователи почему-то обошли стороной. Которые, кстати, позже просто подали на банкротство. Со всеми вытекающими для этой процедуры преференциями…

Где контрагенты и трейдеры, которые все это проводят? В налоговых документах видно, кто взял эту сумму. Но тех, кто покупает тонну за полторы тысячи, а продает за 15 тысяч, спрятали. Вот где потерянные миллиарды, - выступал в 2018 году на заседании апелляционной коллегии Виктор Май.

Однако суд счел попыткой ухода от ответственности предложение Виктора Май помочь следствию в раскрытии схемы и выходе на настоящих выгодоприобретателей, чьи имена и наименования даже звучали в суде. В таком же ключе приняли и публичное признание одного из подсудимых, заявившего, что его попросили оговорить Виктора Май, его он ранее даже не знал.

В итоге, суд первой инстанции приговорил бывшего замначальника городского УГД к десяти годам строго режима с конфискацией незаконно нажитого имущества, а апелляционная коллегия в январе 2018-го снизила эту цифру до восьми лет, исключив из состава преступления особо активную роль.

В целом, вся эта история оставляет довольно неприятный осадок, если собрать воедино все несостыковки.

Например, сторона защиты неоднократно просила передать уголовное дело в спецпрокуратуру, потому что выходило — Департамент госдоходов ВКО является одновременно и потерпевшим, и подозреваемым, и следователем (расследование вела Служба экономических расследований ДГД ВКО).

А еще казус: показания, от которых первоначально оттолкнулось следствие и за которые зацепился суд, принадлежат человеку, чей близкий родственник на тот момент стоял выше по рангу, нежели Виктор Май. Этого бывшего сотрудника городской налоговой вообще, к слову, вывели из-под следствия.

И вот это: цена на уголь, невзирая на все показательные процессы, продолжила непоколебимо расти ввысь на радость непонятно кому.

Почти семь лет фактически проведенных за решеткой Виктор Май продолжает отрицать свою вину и утверждать, что не принимал участия в грязной обнальной схеме. Продолжает говорить, что даже по долгу службы с предприятиями-хапугами не связывался, но ему почему-то настойчиво навязывают чувство вины. Но такова его позиция и позиция его защитников.

С позицией стороны обвинения мы также знакомы, она претворена в жизнь.

Впрочем, в любом случае выводы каждый делает самостоятельно.