Необычный творческий подарок к Дню Победы сделал землякам житель ВКО

"Читать я люблю, не фанатично, но люблю, но вот точно за собой никогда не предполагал, что возьмусь за то, чтобы самому что-нибудь написать. Мыслей таких не было. До сего дня. А теперь вот думаю: кто, если не я? Кто вырвет из пасти забвения то, что так задело душу?" - так начинает свое повествование уроженец села Белоусовка Сергей Михайлов.

"…Странички очень ветхие, пересушенные, истертые, они ломаются в пальцах. Даже если специалист и профессионал решит заменить меня на сем пути, они, странички, до того просто не доживут. Чернила блеклые, читаются с трудом, плохо. Тетрадь у меня на столике, очень старая, углы обгрызены, мышами, наверное. И попала в руки мне она путем нежданно-негаданным, как и все в этой истории было никак не ожидаемо. Пока еще есть возможность хоть что-то прочитать и рассмотреть, пока странички не обратились в прах, нужно вернуть из небытия судьбу этого человека. Да не собственно судьбу… неординарный такой кусочек человеческой истории. Что ж, попытаюсь. Собственно, моих личных трудов здесь немного предвидится, главное переписать и пересказать то, что здесь еще сохранилось".

Кто стал прототипом истории неведомо, если все, описываемое в повести и художественная выдумка, уж больно она правдива, узнаваема, без сомнений в нее веришь. Так образно и чисто вырисованы образы героев, так со знанием дела описана жизнь маленькой отдаленной деревеньки, пережившей потрясения Первой Мировой, становления Советской власти, раскулачивания и коллективизации, беды и горечь Великой Отечественной войны. Причудливо переплелись здесь две судьбы – деда Паши, раскольника-старовера, человека, несшего свет, надежду и веру, творившего чудеса не для забавы, а спасения жизней, и фронтовика Ивана Ивановича, прошедшего все горнила сражений, несколько раз спасенный от верной смерти благословением, полученным от старика-чудотворца. Так рассказывает в своей тетради об одном из чудес Иван.

"Положил дед Павел руку на засохший ствол дуба, продолжил: "Не для себя, Господи, молю, ибо не сомневаюсь я, молю для людей сих, пусть те, кто в неверии пребывает, пусть поколеблется в неверии своем, а кто в сомнениях пребывал, пусть утвердится в вере крепко! Благослови, Господи, древо мертвое сие, верни к жизни силой Твоей, пусть зелено будет во славу Твою, да в пользу тем, кого Ты создал по образу и подобию Твоему! ... Так несколько ден миновало, заботы у всякого, труд колхозный деревенский тяжелый, никому на ум не взбредет поглядеть наверх, один я размечтался, раздумался, да и поглядел вверха. Опять же решат люди, что я глупой, али блаженный какой, то ли сам навроде дурачка, то ли людей дураками поставить хочу. Сухой был дуб доселе, даже вороны гнезд на нем не вили больше, корьё давно осыпалось, бревно гладкое, голое, ветки пообломаны, будто культи от рук и ног торчали…. И вижу – веточки маленькие такие, тоненькие, и листочки на них, махонькие еще. Не поверил глазам, подошел ближе, точно все, тоненькой зеленой корой взялся ствол, ожил дуб-то! Ожил, хоть и много лет сухим простоял! Понятно, как иному человеку поверить в такое? Нет уже живых никого, кто бы подтвердил слова мои. Потому и не говорил никому об этом. Не поверят, дураком сочтут".

Когда Ивана на фронт призывали, напутствовал его дед такими словами:

Бог благословляет тебя, чадушка! Ступай сынок, ничего не бойся! Одного бойся – лжи, подлости, предательства. Больше ничего не бойся, замахнется на тебя смерть, и второй раз замахнется, да только вскользь ударит, а потом еще без счету замахнется – да все мимо. Кровь будет, горе будет, слезы будут, но не возьмет смерть тебя, вижу - жив будешь.

Подошел он, обнял меня, перекрестил трижды. Ни крестов, ни икон в избе его не видел я, но вот достал пузырек, кисточку, каким-то маслом помазал лоб мне, тем же маслом крест на груди нарисовал". Все и сбылось по предсказанию, дважды живым оставался Иван после страшных ранений, дважды спасали солдата награды, им в бою заслуженные – "осколком снаряда орден разрезан, лицо разрезано, каску как газету порвало, а я живой… После аж до Берлина дошел, по всей Европе прошагал, в сапогах своих солдатских. И замахивалась на меня смерть – без счета, била – да все мимо. То пилотку снайпер прострелил, пуля волосы осмолила, головы не коснулась, то в атаке подошву сапога срезало осколком, то автомат прямо в руках переломило надвое, не знаю, чем, то вот фляжку солдатскую прямо на ремне поясном продырявило, да сильно так, а то погон на левом плече оторвало, улетел, не нашел…".

Вернулся Иван Иванович из Берлина победителем, да еще со спасенной немецкой девочкой, нескольких лет отроду. Стала малышка ему дочерью.

"Доехали, с горем пополам. Батя, матушка, Марья, детки, все живы, радости-то сколь у них, с войны живой вернулся! Вот, говорю, сирота, с самого Берлина везу, Лизавета. Иная бы, может, и скосоротилась, но Марья моя, душа ангельская, сразу приняла, как родную, выкупала, переодела, с рук не спускает. Соседки съязвят, бывало, ей, с кем это твой муженек дитя-то прижил? "Не ваше дело змеиное" - только и ответит им… Сколько бы не просили дети, ничего не рассказывал им о войне отец, лишь когда сам о смерти начал подумывать, записал свой рассказ в школьной тетрадке. Только для того, чтобы память о деде Павле оставить! А вот так сам автор повествования завершает его:

"Знаешь, что, дед Иван, сын Иванович! Трудно, очень трудно мне верится, что дуб этот сухой и мертвый был когда-то, тяжело мне в это поверить, не скрою. А с другой стороны глянуть – зачем тебе лгать и обманывать так цинично и откровенно? Одно, Иван Иванович, как минимум одно в моей жизни точно по-твоему, как ты хотел – лично я знаю, помню и понимаю, сколь великой ценой, вы купили для нас это мирное небо!".

P.S. Михайлов Сергей Владимирович, уроженец Восточно-Казахстанской области, в 1990-1992 годах обучался в Морском политехническом колледже г. Владивосток (ныне Владивостокский Морской Рыбопромышленный колледж), прошел два кругосветных путешествия на учебном фрегате "Паллада". Ныне работает электрогазосварщиком в Усть-Каменогорске. Начал писать в возрасте 53 лет, его первое произведение "Рожденный дважды", навеянное, в числе прочего, годами, проведенными в море, опубликовано на портале proza.ru. Публикация "Неапостола Павла" на портале намечена на вторую половину мая 2024 года.