Дмитрий Стешин: Настоящий журналист свою винтовку добывает в бою…

Он освещал события во всех "горячих" точках планеты, отправляя фото-и видеоотчеты под обстрелом, вел репортажи с "цветных революций" в Украине, Киргизии, Монголии и Молдавии. Работал в экспедициях на Крайнем Севере, прожил несколько дней в брошенной Припяти. Искупался в озере Ядерном, на месте, где так и не состоялся поворот северных рек, и провел журналистское расследование о забытых там в шахтах зарядах.

В Косово проверял сведения о "черных трансплантологах". После публикации материалов, Генеральная прокуратура Сербии возбудила уголовное дело, которое было передано в Гаагский суд.

Дмитрий Стешин и Виктор Гусейнов представляют российскую газету "Комсомольская правда" - по-настоящее время авторитетную и ностальгически-родную всем, кто родом из СССР.

Что движет этими "отчаянными парнями"? Деньги, слава или адреналин? Это мы и пытались выяснить в нашем интервью с ними.

Дмитрий, почему журналистика?

- За подростковые выкрутасы в 17 лет родители меня "отчислили из пельменной" - собрали вещи и отправили в самостоятельную жизнь, я из дома забрал с собой любимый двухкассетный магнитофон. Конечно, ненавидел их и обижался до 25 лет, пока не осознал, что они реально дали мне путевку в жизнь, оплатив обучение вождению и получение прав, а также курсы при Доме журналистики в Санкт-Петербурге. Пришлось потрепыхаться - работал дворником, охранял склады на каком-то заводе, но постоянно что-то царапал в школьных тетрадях и на промокашках. Однажды на занятия к нам пришла зам. главного редактора детской газеты "Пять углов", раньше она называлась "Ленинская искра" и предложила всем курсантам писать для них материалы. Пошел я один, на следующий же день, выяснил, какие темы редакцию интересуют и начал работать. Через месяц уже приняли в штат. Так и пошло…

Виктор, а как Вы пришли в профессию?

- Наверное, все трудные пацаны идут и остаются в журналистике (смеется). Родом я из Калининграда. В 11 классе увидел фотоаппарат "Зенит", думаю: "Какой крутой! Хочу научится им пользоваться!". И научился. А потом нужно было куда-то поступать, и я отправился на журфак, так как там экзамены, вроде как самые халявные были. Но там я недолго пробыл - надоело. И отправился я постигать все на практике - потому что это повеселее. А вообще настоящим журналистом я считаю того, кто, придя в редакцию, не задает вопрос: "Сколько мне будут платить?", а бросается на передовую информационной войны. Ему интересен сам процесс, а не зарабатывание денег. Я могу проработать месяц без выходных сутками, но меня же "прет" этим заниматься. А если становится скучно, то всегда можно придумать себе какую-нибудь историю - чтобы перло.

Ребята, а какие темы вам интересны?

- Мое главное правило: "Настоящий журналист добывает себе винтовку в бою". Я всегда отличался неординарным кругом общения, это и помогло находить интересные и нестандартные темы для репортажей. К примеру, я первый разработал вообще новое тогда направление – "чердачную археологию", за что меня "прокляли", так как я "засветил" очень прибыльный бизнес. Санкт-Петербург – город трех революций, там все подвалы залиты водой, поэтому весь "невыбрасываемый мусор" и дорогие сердцу вещи десятилетиями хранили именно на чердаках. Стоили находки баснословных денег. И я лазил по этим залежам с ребятами, мы находили буквально уникальные вещи – золоченые погоны и фуражки юнкеров, старинные фарфор и стекло и много еще чего. Естественно, эта тема "выстрелила" сразу. Потом у меня был друг-художник Володя Ткаченко, настоящий отшельник, который стал последним комендантом форта Тотлебен, что в Финском заливе в пяти морских милях от берега. Приехав туда с реставраторами в конце 80-х, он остался там после того как бригада "снялась", окончательно перестав получать зарплату. Сообщения с фортом практически нет, особенно зимой. Володя стал помаленьку обживать форт, приводить его в порядок, разбил огород и даже в одном из казематов обустроил русскую баню. У него появились бескорыстные помощники, я в том числе. На Тотлебен, очищенный и возродившийся из небытия, начали приезжать туристы. В свободное время Ткаченко писал картины. Я тоже иногда спасался там от суеты жизни, наслаждаясь одиночеством.

А еще мы нашли школьный дневник ученика 4 класса Владимира Путина. Тоже на чердаке дома, в котором когда-то жила его семья, а в тот момент поселились переселенцы из Казахстана. Все страницы дневника пестрили записями красной пастой, целая эпопея была с физруком, который травил будущего президента (или тот учителя) отсутствием или несоответствием формы. Однажды пришел на урок даже в кальсонах. Редактор «Комсомолки» потом торжественно передал его Владимиру Владимировичу. А мы сделали несколько интересных материалов.

Виктор, а что интересно снимать Вам?

- Если все взрывается, рушится, митинги там всякие, революции – в общем, когда что-то происходит – это снимать легко. А вот когда ничего не происходит – тут надо поработать, "соображалку" включить. Но именно это и интересно! Главное для меня, не сидеть на месте, а куда-то бежать, ехать, плыть, испытать все на себе. Это потом, лет в 90, я буду сидеть в кресле-качалке с винтовкой и объяснять внукам, как все в этом мире устроено… А пока только вперед!

А что еще вас связывает с Казахстаном? Дмитрий, я слышала, что после одного из Ваших журналистских расследований удалось вернуть незаконно изъятые паспорта 323 переселенцам.

- Да, это были "целинники", которые после развала Союза вернулись в свои родные места в Сергачский район Нижегородской области, в этих селах похоронены пять поколений их предков. Переезжали из РК по "упрощенке", а паспорта им оформили "липовые", нигде не зарегистрировали. Когда через 15 лет люди начали менять документы, все выяснилось. На их места в 90-х оформляли всех желающих за огромные деньги, среди легализовавшихся было даже два члена турецкой террористической организации "Серый волк". Иван Иванович Дорнычев ко мне обратился тогда, он даже не верил, что кто-то к нему из Москвы приедет. Их хотели депортировать обратно в Казахстан, предлагали там опять восстанавливаться и потом уже в России вновь получать гражданство. Представляете, издевательство, людям уже далеко за 60, они не знали, что делать. Занялся расследованием, обратился в Нижегородскую Федеральную миграционную службу, там отвечают, все правильно, все по закону. Приезжаю, заверстываем разворот, главный редактор говорит: "Завтра это выйдет миллионным тиражом! Звони в ФМС РФ напрямую, пусть ответят, что они думают по этому поводу…". Звоню, объясняю, на том конце провода пауза. Да, мол, мы о ситуации знаем, подождите, перезвоним. Буквально через час: "У нас в Нижний комиссия выезжает, есть два места в машине. Поедете?". Очень рад, что удалось помочь людям… Иван Иванович мне теперь каждый год в августе присылает мед. Говорит, что в храме на кресте поклялся так меня благодарить до тех пор, пока жив будет.

Дмитрий, за все время своей профессиональной деятельности многим удалось помочь?

- Никогда не считал! Одно знаю, наш народ как всегда формулирует: "менты козлы, журналюги продажные!", но как что-то случиться, обращаются к нам в первую очередь… Хоть мы и не «четвертая власть», но позиции имеются. Нас слышат, с нами считаются, чаще всего удается сдвинуть проблему с мертвой точки. Это радует!

Военная журналистика – это по велению души или по заданию редакции?

- Первый раз – это была гуманитарная акция в Чечне. Повезли подарки детям к Новому году в 2003-м. А там всегда что-то происходило, так и попали. Мне пришлось освещать все катастрофы, теракты, ну и само собой военные конфликты. Самые тяжелые воспоминания – из Беслана. Я был в Грозном, когда террористы захватили школу. Сразу туда приехал. Это невозможно, когда видишь столько погибших детей. Еще страшнее, когда они умирают у тебя на глазах. Мы были сразу за оцеплением. На два часа бросили заниматься журналистикой и выносили детей. Протягивали пожарные магистрали. До ближайшего гидранта было метров 400, бухты со шлангами были просто неподъемные, не замечали, хватали, тащили… Мне до сих пор по ночам снится Беслан. Просыпаюсь и дышать не могу…

А как же пишется в таких условиях? Не накрывает страх, паника? Что помогает сдерживать эмоции?

- Профессионализм, наверное. Там не до красивых слов и вычурных описаний. Просто берешь и работаешь… Главное, рассказать о том, что видишь. Я однажды, когда в Сочи разбился самолет, написал за 20 минут целую полосу, сидя на куче свежеструганных гробов на заднем дворе местного морга. Ни единого слова, ни единой буквы не поправили после. А во время революции в Армении, когда все дороги к Аэропорту уже были перекрыты, мы добирались пешком в жару 40-градусную. Меня редактор уже трясет, мол, где заметка? Я прислонился к забору, забил трубку, раскурил и не останавливаясь, надиктовал по телефону стенографистке текст на полполосы. В Сирии моим секретарем и вовсе была жена, я по спутниковому телефону ей звонил, рассказывал, она записывала и передавала в редакцию. К слову, постоянно рвется со мной в бой, готова встать за спиной и подавать патроны… Когда в Славянске попали в осаду, долго не могли выйти из окружения, однажды из разговора с ней буквально почувствовал ее «бесхитростные» попытки прорваться к нам с гуманитарным конвоем. Успел обломать на корню. Самое мерзкое ощущение, это когда рядом с тобой в опасности близкий человек, и ты ничего не можешь для него сделать – спасти, уберечь, прикрыть… Мы с женой как-то попали под обстрел. В 2017 году в поселок Зайцево ДНР приехали с "гуманитаркой" - самая сильная девочка мира Мариана Наумова с отцом собрали микроавтобус спортинвентаря, одежды, игрушек. В администрации поселка собрали уцелевших детей и началась бомбежка, раньше, чем обычно. Она кричит: "Дима, нам нужно туда бежать, где бомбят!". Это вторая форма страха – смотри туда, где страшно. Но для меня такая реакция была лучше… Лежим под цоколем дома, головы поднять невозможно, а рядом пацан Артем - лет трех - прохаживается так спокойно и смеется: "Ффф бух!". Я посчитал и понял, что ребенок с рождения ничего другого не видел – ежедневные обстрелы и ффф бух. Вот, что по-настоящему страшно…

Виктор, жена тоже поддерживает Ваши увлечения?

- Да, только мирные! Приезжает иногда в экспедиции. Однажды спрашивает: "Куда собрался и с кем?". Я отвечаю: "В Мурманск, со Стешиным". Она на полном серьезе: "А у нас что? Война с Мурманском началась?".

Дима, за опасность вам доплачивают?

- Нет! Обычные командировочные по курсу Центробанка – 65 долларов сутки. Хоть в Лос-Анджелес, хоть в Дамаск. Конечно, мы работали вместе с "богатыми" коллегами. SNN своим корреспондентам платит 1000-1200 долларов в день. Но часто так бывает, что мы успеваем первыми и наши материалы агентства "расхватывают". Вот тогда гордость зашкаливает, хотя иногда задумываешься: "А ради чего все эти усилия? Ради строчки в газету?"…

Дмитрий, война в Сирии чем-то отличалась от остальных военных конфликтов?

- Конечно, это была образцово-показательная операция. Там даже военные базы были оборудованы по всем самым современным стандартам. Оздоровительный лагерь, блин. С биотуалетами и цветочными клумбами. Но именно там я впервые услышал, что нас – русских – действительно благодарили сирийцы за вмешательство и помощь. От души и искренне… Это грело очень.

Виктор, какое из ваших многочисленных путешествий запомнилось больше всего?

- Вместе с журналистом Виктором Ворсобиным мы за 33 дня проехали на электричках больше 9000 километров от Москвы до Владивостока. Ехали зимой, попадали в такие места, где редко вообще бывает кто-то не из местных. Условия часто были жесткие, минимум комфорта. Но именно такой способ передвижения дал возможность заглянуть внутрь обычной жизни, познакомиться с удивительными людьми. У меня есть снимок из маленькой деревеньки Есемово в Тверской области. Всего несколько домов, население — пара десятков человек. Но именно там решили с 2015 года проводить праздник "День русской деревни" с исторической реконструкцией, угощениями, концертами. Удивительно, что в такое местечко приехало так много людей. И поразил, конечно, встреченный на дороге пони, из которого сделали единорога с крыльями. Несмотря на ощущение безнадеги, которое часто посещало от того, сколько у людей проблем и какие маленькие у них зарплаты, эмоции после экспедиции остались светлые: люди живут, радуются, верят в будущее, и многие любят те села и городки, на которых, кажется, поставлен крест. Знаете, что поразило? Душа страны, она ведь правда есть. Совершенно незнакомые люди на всем пути круглосуточно нам помогали: кто-то кормил, кто-то давал крышу над головой. В Сибири мы местами добирались автостопом, машинисты сажали нас в свою кабину под угрозой быть уволенными. Я бы всем советовал так проехать по стране.

Дмитрий, на экспедицию по Волге Вас сподвиг Виктор?

- Да, это его идея, путешествие было увлекательным и незабываемым. Очень много впечатлений. Все наши репортажи есть в открытом доступе, их можно читать и смотреть в Интернете. К слову, вместе с нами до Нижнего Новгорода прошел мой сын Егор. И написал после в Твитере: "Наконец-то это закончилось!". Это к вопросу о преемственности поколений… Младшая дочь Женя – ей шесть лет - читает и смотрит все мои материалы, ей нравится. Но о выборе журналистики как профессии речь еще не идет.

Ребята, и напоследок, как вам Усть-Каменогорск?

Дмитрий Стешин: Потрясающе уютный, располагающий город. Есть в нем что-то такое родное и домашнее. Совсем не ощущаешь, что находишься в другой стране. Здесь очень радушные и отзывчивые люди. Все стараются помочь, объяснить, как куда добраться.

Виктор Гусейнов: Мне понравилось у вас! Четкий такой городок. Заметил, что даже казахи говорят на очень чистом русском языке. Я в России не часто слышал такую образную и красивую речь. Это дорогого стоит… С удовольствием приеду сюда летом. Говорят, что в Восточном Казахстане есть, что посмотреть.

Дмитрий Стешин: Обязательно побываем на Семипалатинском испытательном полигоне. В озере Ядерном уже искупался, теперь к вам на экскурсию. До новых встреч!

К сведению

Дмитрий Стешин - лауреат ряда премий в области журналистики, в том числе:

• премия имени Юлиана Семенова в области экстремальной геополитической журналистики
• национальная премия печатной прессы "Искра" в номинации "Расследование"
• премия Артема Боровика в номинации "Репортаж"
• лауреат премии Союза писателей России "Русская тема" (второе место).

Российские государственные и ведомственные награды:

• медаль «В память 300-летия Санкт-Петербурга» — за освещение белых пятен в истории Блокады Ленинграда
• медаль «Участнику военной операции в Сирии» (вручена 17 апреля 2016 года) — за высокий профессионализм и объективность в освещении военной операции в Сирийской Арабской Республике.

Представлен к государственной награде "За участие в спасении детей из Бесланской школы, за помощь в расследовании трагедии", но отказался от нее.

Это интересно

С весны 2011 года Дмитрий Стешин работал в Египте, Тунисе. В ходе "арабской весны", в апреле 2011 года, освещая гражданскую войну в Ливии, вместе со своим коллегой Александром Коцем и тремя журналистами российского телеканала НТВ был взят в плен повстанцами. Репортеры были обвинены в том, что в качестве разведчиков работают на режим Муаммара Каддафи. Благодаря оперативному вмешательству главы МИД России Сергея Лаврова и спецпредставителя РФ при НАТО Дмитрия Рогозина, все журналисты освобождены с помощью итальянских военных, дислоцировавшихся на аэродроме Бенгази.