Почему за умирающим отцом в ВКО ухаживал ребенок

Телефонный звонок нашего читателя из Глубоковского района, буквально повергнувший нас в шок, раздался в нашей редакции 9 шілде. Мужчина срывающимся от эмоций голосом поведал нам о реальных хождениях по мукам своего соседа и друга. Шахтера, больного онкологией в терминальной стадии, - он даже дышал самостоятельно с большим трудом - выписали из стационара Центральной районной больницы и отправили умирать(!) домой, передает корреспондент Устинка LIVE. Причиной, по его словам, стало развертывание провизорного госпиталя в связи с осложнившейся ситуацией по коронавирусной инфекции.

Еще более вопиющим фактом нам показалось то, что медики сдали умирающего отца на руки 14-летней дочери.

- Несовершеннолетняя девушка, по сути ребенок, вынуждена была стать сиделкой на целых 10 жутких дней, свидетелем мучений, агонии родного и любимого человека, - рассказал сосед.

Остаться в стороне журналисты не смогли. Мы провели свое расследование, от подробностей которого остался страшный осадок, а на душе - муторно от равнодушия и безысходности происходящего.

"На карусель!"

Есть такой неофициальный термин у медиков - отправить на "карусель". Это когда пациента отправляют проходить всевозможные анализы, обследования, специалистов для установления диагноза. Процедура, особенно в нынешних условиях, непосильная для здоровых людей, не говоря уж о больных.

Прошел перед смертью такую невеселую "карусель" и шахтер Анатолий Смирнов (здесь и далее имена, фамилии изменены по этическим причинам). Однако по порядку…

- Помогите! Это страшно, - обратился к нам друг Анатолия Иван Костров. - Почему он должен умирать дома? Почему до последнего ему не говорили, что это конец, что онкология? Толя с женой разведен, живет один. Только дочка Оля помогает отцу. И мы - друзья, соседи. Разве не должны ему как-то облегчать мучения?

Поток абсолютно правомерных вопросов Ивана мы в этот же день - 9 шілде - перенаправили лично руководителю Управления здравоохранения ВКО Илиясу Мухамеджану. Он обещал в срочном порядке разобраться в ситуации. Тогда же отправили и официальный запрос в облздрав. 10 шілде мы каждые два часа созванивались с Иваном. Узнали, что Анатолия увезли в Усть-Каменогорск, потом доставили в белоусовскую больницу, 11 шілде мужчина скончался…

В госпитализации отказано?

Подробности "смертельной карусели" Анатолия Смирнова мы узнали две недели назад. На адрес редакции "Устинки плюс" пришло письмо главного врача Центральной районной больницы Глубоковского района Кайрата Беделманова на имя руководителя облздрава с ответами на наши вопросы. А позже получили ответ и из Управления здравоохранения ВКО. Информация от ЦРБ, где перечислены многочисленные диагнозы Анатолия Смирнова, в том числе и злокачественная артериальная гипертония с поражением сердца, и силикоз легких, и киста поджелудочной железы, подтверждала факт пролечивания в стационаре с 20 по
30 маусым. А 1 шілде мужчину действительно выписали домой из-за ситуации по КВИ.

- Больного направили в 1 Городскую больницу Усть-Каменогорска на долечивание, - сообщает главврач. - В госпитализации отказано. Далее Смирнов находился дома под ежедневным осмотром участкового врача. Дома за больным ухаживала дочь 14 лет (он разведен). Состояние ухудшилось, 10 шілде участковый врач лично транспортировал больного в реанимацию ОМО ВКО, он осмотрен в приемном покое двумя врачами, установлен диагноз: застойная пневмония. В госпитализации отказано. Участковый врач повез больного в терапевтическое отделение белоусовской больницы для госпитализации и интенсивного лечения.

11 шілде пациент скончался в стационаре. Предварительный диагноз патологоанатома: рак поджелудочной железы.

А вот официальные ответы из облздрава за подписью заместителя руководителя управления.

- На дому больному Смирнову постоянно оказывалась соответствующая медпомощь под ежедневным контролем участкового врача, - сообщает Райфа Сафиоллинова. - Он стационарно пролечен, но с учетом имевшихся хронических заболеваний, охватывающих все жизненно важные органы, интенсивное лечение в условиях стационара и амбулаторно не приносило улучшения его состояния. Больной в полной мере получал всю необходимую помощь.

"Держали в неведении?"

По словам Ивана Кострова, Анатолий Смирнов практически до самой смерти не знал своего страшного диагноза.

- Когда ему стало совсем плохо в июне, Толю начали гонять на всякие обследования, - рассказывает Иван. - Сделали компьютерную томографию, заставили пройти обследование. Целый месяц он мотался в Усть-Каменогорск. Врачи три недели собирали консилиум и так толком ничего не сказали. Не объяснили… Назначения никакого не сделали. У Толи с прошлого года остались рецепты на какие-то лекарства, он всякими правдами-неправдами в аптеке их покупал. Ими и лечился.

Проверить эту информацию, конечно, невозможно. Но факт того, что на умирающего просто махнули рукой, налицо. И умер бы человек на руках своего ребенка, если бы не обращение неравнодушного друга. Никто из близких Анатолия, и в том числе он сам, не знали, сколько еще жизни ему отмерено. И нельзя отрицать, что напрасные поездки в явно не оборудованной машине (весь глубоковский транспорт неотложной помощи брошен на борьбу с КВИ) из района в областной центр и обратно с установленным диагнозом: застойная пневмония, возможно, мог ускорить смерть измученного болезнью мужчины. И, к слову, главврач ЦРБ написал в письме, что паллиативных бригад у них нет. Однако, как нам подтвердили в ВК многопрофильном Центре онкологии и хирургии, такая бригада в районе была создана в этом году. И выезжала к больным в терминальной стадии, таким как Анатолий Смирнов.

Опека без опеки

И еще один "дикий", по нашему мнению, аспект этой истории. Почему за умирающим отцом ухаживала несовершеннолетняя дочь? Благо, хоть после вмешательства СМИ ребенок не стал свидетелем мучительной агонии родного человека. Мы попытались выяснить историю семьи Смирновых. По словам друга, Анатолий развелся с женой несколько лет назад. Женщина уехала в Россию, а дочь Ольга осталась с отцом, бабушкой и дедушкой - мамиными родителями, людьми достаточно преклонного возраста, к тому же не слишком хорошо ладящими с отцом внучки. Понятно, что помогать больному зятю они и не могли, да и не
стремились.

После смерти мужчины и нашего обращения в органы опеки удалось связаться с матерью Ольги. По информации ведомства, она сообщила, что "обязательно при-
едет в августе, ведь нужно оформлять наследство, и дочь должна решить, поедет ли с ней или останется с бабушкой". Приехать на помощь Ольге, пока ее отец был жив, женщина не смогла, так как из-за пандемии закрыты границы.

В то же время родная сестра Анатолия Смирнова, как рассказали его соседи, очень старалась приехать также из РФ, чтобы ухаживать за больным братом. Очень долго не получалось оформить медицинские документы, чтобы ей беспрепятственно можно было пересечь границу. Вот свидетельство о смерти выслали сестре быстро. И она приехала на похороны...

Много вопросов вызывает и бездействие органов опеки Глубоковского района. Мать за границей, отец тяжело болен, ребенок на попечении престарелой бабушки, и даже врачи (в официальном письме) утверждают, что за Анатолием ухаживала дочь!

Как минимум два месяца, как утверждает Иван Костров, никого из представителей профильного государственного ведомства не интересовала Ольгина жизнь. Опять же после звонка журналистов специалисты районного отдела опеки наконец-то связались с ее матерью. А так свежи в памяти истории, когда грозные "тети-чиновницы" после смерти родителей приходили "изымать" детей у еще молодых и работающих бабушек чуть ли не в день похорон.

По мнению психологов, дети, пережившие смерть родителей, особенно от онкологии, получают сильнейшую психологическую травму.

- В этом случае девочка-подросток с еще неустоявшейся в силу возрастных изменений психикой испытала целый комплекс эмоциональных потрясений, - поясняет психолог Светлана Рыбалкина. - Онкология у близких травмирует взрослых, что уж говорить о детях. Видеть мучения, боль, страдания - уже большой шок. А здесь и чувство вины - она не смогла помочь отцу, он умер. И потеря вектора семейных отношений, когда старшие должны заботиться о младших. Вдруг это все резко меняется, и младший берет ответственность на себя. Для подростка это может стать непосильной ношей. А еще процесс принятия смерти - процесс горевания - состоит из нескольких стадий. Первая - шок, потом отрицание, а дальше гнев. На себя, на мать, не ставшую опорой, на отца, что бросил ее, заставил пережить подобный ужас. А главное, на врачей и, как следствие, на государство, взвалившее на нее все это бремя ответственности.

Не ждите, выводов не будет! Наказать, привлечь к ответственности здесь некого… Просто безумно, до боли, до мурашек хочется, чтобы такое никогда не повторилось.